Когда я прочел этот текст – я сразу захотел его перевести и опубликовать. И так же сразу — я остановил себя. Остановил от того, что к тому времени уже около полугода писал о группе психологической поддержки для мужчин, которую начинал собирать. И уже около полугода самые частые комментарии, которые получал под своими постами от мужчин, звучали как «гагага это шо педики?». Такие мужчины, как Вы понимаете, никогда не дошли и не дойдут в эту группу. Те, кто в группу пришли – таких комментариев не пишут – они просто приходят.

После того, как группа началась, я через какое-то непродолжительное время стал замечать за собой (вне этой группы), что могу признаться себе в том, что похоже очень пугает тех самых комментаторов. И это было откровением мне обо мне. Ведь девушка может сказать: «Мне нравится эта девушка». Она может сказать другой девушке: «Я люблю тебя». И не быть заподозренной в гомосексуальности. Может ли мужчина сказать что-то подобное о другом мужчине и тем более другому мужчине? Думаю, что в Грузии и странах Кавказа может. На Среднем Востоке может. В Индии может. В нашей стране, в странах Запада – это оооочень сложно сделать: есть представления о том, что мужчина может, не может, должен, не должен делать и говорить — а то не дай Перлз, его могут заподозрить в «нарушениях» сексуальности. «Мне нравится этот мужчина». Для меня было открытием, что я никогда не мог даже про себя беззвучно произнести эту фразу. Но это не имеет блять никакого отношения к сексуальности – я гетеросексуален. И я могу говорить «мне нравится этот мужчина». И горжусь собой в связи с этим.

Мой лучший друг погиб, когда мне было 18. С тех пор у меня не было таких друзей. И я не смог ему сказать, каким он был для меня. Сейчас смог бы…

Так что текст перевел. Вот вам.

***

ОСОЗНАННЫЙ МУЖЧИНА

На заре моей жизни, когда я переехал в Колорадо, мне повезло завести прекрасные дружеские отношения – там я встретил потрясающего парня по имени Терри. Мы оба были молодыми отцами и работали в области психического здоровья. Нам обоим нравилось играть в игры, получать удовольствие от жизни, гулять в горах. Когда первичная стена страха и тревоги стала постепенно разрушаться, я открыл для себя, что означает действительно любить другого мужчину: приобретенного, духовного брата. Мы слушали рассказы друг друга о наших сложностях, боли, неудачах, страхах и провалах с ролью отца, а также о радостных моментах. Мы говорили о работе, которой занимались, о том, что значит быть парнями, о любви к спорту. Все это позволило нам погружаться на огромную глубину в беседах, которых у меня никогда не было с другим человеком.

Близость, которая исходила из наших отношений, научила меня тому, что одной из самых больших потерь в жизни является та, когда мы упускаем возможности братства, которое было бы возможным для нас рядом и в связи с другими мужчинами. Мы учимся друг у друга, в том числе переступать через стыд, застенчивость или страх допустить ошибку – через что угодно, что сдерживает нас. Мы можем агрессивно соревноваться и конкурировать, а затем мы можем смеяться над этим, смеяться над собой, учиться любить друг друга.

Тому, что означает любить другого мужчину, я научился из своей дружбы с Терри. Он и я были несомненно гетеросексуальны, но мы открыли для себя радость от моментов, когда мы обнимали друг друга, чувство силы, которая охватывает тебя, когда ты находишься в объятиях крепкого, любящего, заботливого брата, которому ты можешь доверять. Мы не собирались отказываться от богатства дружбы, которое открывало как наши глаза, так и наши сердца.

Моя дружба с Терри обеспечила меня некоторым шаблоном, с помощью которого я понял все, что мне нужно было знать и понимать о настоящей дружбе между мужчинами.

Но там были не только радости. Были и сложности, и реально тяжелые периоды. Он прошел через развод и переехал в другое место; через некоторое время опять женился. Затем однажды он позвонил мне и сказал, что ему поставили диагноз – рак в терминальной стадии. Последней главой нашей дружбы была моя помощь моему другу в том, чтобы умереть. Мы решили совершить путешествие и договорились встретиться в Северной Каролине. Это должно было быть наше время вместе. Я помню, как мы шли по пляжу, я держал его за руку, мы оба рыдали и одновременно истерически хохотали – самая прекрасная, священная связь из тех, что могут быть.

Его дети, мои дети стали свидетелями того, как выглядит, когда мужчины любят друг друга. В мире, где мужчины живут друг от друга на расстоянии вытянутой руки, ничтожно малое количество мужчин может похвастаться глубокими дружескими отношениями, а не просто товарищами по игре в гольф. У ничтожно малого количества мужчин есть друзья, которые знают об их душе, которые знают их за пределами их историй, знают то, что заставляет их сердца петь.

Я был рядом с Терри три дни до его смерти. Никогда в жизни мне не приходилось делать что-то труднее, чем прощаться со своим лучшим другом. Он был так слаб, что мне приходилось нести его на руках, когда ему нужно было переместиться в другую комнату. Он был слишком слаб, чтобы принять душ, но в день, когда я уходил, он решил, что хочет принять душ в последний раз. Я сказал ему, что помогу ему помыться. Я отнес друга в ванную комнату, помог ему с душем. Я люблю его. И этот душ был без преуменьшения честью для меня. «Кенни, мы были молодцами», сказал он. «Мы ругались, мы не соглашались друг с другом по мужским вопросам и по сотне других вещей. Но мы прошли отличный путь вместе». Он был благодарен за все это. Он благословлял каждый этот момент. И я по-прежнему с собой ношу это его благословение.

Отрывок из книги: John Gray, Arjuna Arda “Conscious Men”

Перевод: Дмитрий Чабан. Март 2019